Я пригубила высокий бокал на хрустальной ножке, чувствуя, что он на меня смотрит. Изучает моё лицо как скульптор или художник. Возможно, я недалека от истины?

Вино оказалось приторно-сладким, прохладным, и хоть выпила я совсем чуть-чуть, оно согрело сердце и заставило ночные кошмары отступить.

— Вы едва притронулись к пище, так вы истощите себя, а мне понадобится ваша сила, — произнёс милорд, когда убрали основные блюда и подали какао — напиток, привезённой из-за океана. Я даже не могла представить, насколько это далеко.

Настолько же далеки и мы с хозяином этого дома: по положению, богатству, магии. Даже за столом мы сидим не как знакомые, но как наниматель со служанкой, по положению она, то есть я, чуть выше, чем экономка.

— Вы слыхали о Драконьей жиле? Расскажите мне сами, я хочу знать, насколько вы далеки от истины.

И снова лёгкая издёвка, застывшая горечью сладкого шоколадного вкуса на кончике языка. Я никогда ещё не пила столь божественный напиток, в нём был заключён чужой огонь.

Но ответила я как можно спокойнее, отставив чашку:

— Драконья жила — магия вашей расы, милорд. Без неё вы не можете обращаться, не способны быть узнанными своими, повелевать, нравиться, внушать страх не как человек, а как существо над ними.

Это была заученная фраза из книги в библиотеке отца, единственная и довольно туманная, но я не желала прослыть невеждой из глуши.

— Отлично! Тогда знайте, что для её активации требуется Драконья искра, и я больше не могу её высечь, значит, не способен вступить в брак и произвести на свет себе подобных. Вы и поможете мне её вернуть. Согласны?

По лицу мужчины, когда я решилась взглянуть в него, пробежала судорога, будто ему было физически больно.

— Но что я могу?

Худшие опасения сбывались — это не слишком отличалось от содержанки.

— Я не заберу вашу честь, Оливия, но она поможет вернуть мне искру. Я всего лишь выпью часть вашей магии.

Глава 3

— Без магии я стану пустой, — пробормотала я, чувствуя, как холодеют руки.

Так должно быть, будет чувствовать себя та, чью магию выпьют. Я слышала о подобных ритуалах, равно как и о том, что это за собой влекло: потерявшая магию могла стать фамильяром или быстро умереть, раз уж погас её источник.

— Я возьму не всю. Вчера ночью видели меня во сне, верно? Я вас видел, Оливия, почему вы не сказали, что владеете магией зеркал?

Ох, значит, это был не сон!

— Вы не спрашивали, милорд. В объявлении не было написано, что девица должна быть магом или пустым сосудом, там было сказано лишь о девичьей чистоте, — я тщательно подбирала слова, молясь всем богам, чтобы дракон не сдал меня в Управление Магического надзора.

Магия зеркального мира должна быть учтена и завизирована там. Я и сама узнала, что обладаю ей, после смерти отца.

— Вы понимаете, что это значит, Оливия?

Хозяин вскочил, уронив стул, и оказался возле моего. Подцепил двумя пальцами мой подбородок и заставил взглянуть ему в лицо. Я подавила желание освободиться и выбежать прочь.

— Вы можете отражать чужую магию своей, усиливая её. Это то, что мне нужно! Я утраиваю ваш гонорар, согласны?

— Пустите меня, милорд.

Я мягко отстранилась, чувствуя жар на своём лице, словно стояла у открытого пламени.

— Хорошо, вы получите в пять раз больше, но и работать будем чаще. Каждый день. Пойдёмте в мой кабинет и немедленно подпишем договор.

Драконы те ещё крючкотворцы, но мне это было на руку. Я могу после предъявлять бумагу как доказательство магической силы. Конечно, без образования меня не возьмут на значимую должность в Управлении, но секретаршей устроюсь. И смогу не зависеть от прихоти мужчин.

В монастырь я не собиралась.

И ещё весомый плюс в моём новом положении — драконы не лгут. Деньги я получу.

— Читать будете?— улыбнулся, и в его глазах снова вспыхнули золотистые искорки. Старается воздействовать, значит, надо читать договор.

Я и понятия не имела, как составляют подобные бумаги, девушек такому не обучают, но старалась усиленно вчитываться в строчки, плавающие перед глазами. Пусть понервничает. В конце концов, я проверила сумму, вписанную от руки, и поставила подпись тонким росчерком гусиного пера.

— И что теперь, милорд?

Наши взгляды снова встретились над столом: сейчас я понимала все эти россказни о девушках, которые отдавались драконы через две-три встречи безо всяких обещаний с мужской стороны. Когда на тебя вот так смотрят, будто проводят рукой по лицу, шее, обнажают грудь…

— Почему вы молчите?

— Изучаю, сколько в вас зашито магии. Вы ящик с двойным дном, Оливия. Скажите, в детстве с вами не было несчастного случая?

— Поговаривали, что я чуть не утонула, но я не помню.

— Обычно если в человеке проснулась сильная магия, то она либо сливается с хозяином, и вы бы об этом знали и не оказались в бедственном положении, научившись её использовать, либо она бы убила вас. Тогда родитель может запечатать её надолго, но вы станете почти пустым сосудом. А к ним липнут все беды.

Я кивнула. Это было похоже на правду, но требовалось подумать на досуге.

— Вы ездите верхом, Оливия? — спросил он внезапно, вставая из-за стола в кабинете.

— Немного, милорд.

— Называйте меня Рейнолдом. Если я прав, мы очень сблизимся за следующие несколько дней. Условности лишь помешают нам.

Я подняла руку в упреждающем жесте.

— Не в том смысле, Оливия. Переоденьтесь в костюм для верховой езды. Я буду ждать вас через полчаса в коляске.

Не успела я ответить, что у меня нет амазонки, потому что всё имущество принадлежало мачехе, а она не позволила забрать почти ничего, даже красивые платья в шкафу, как дракон улыбнулся. На этот весьма тепло и понимающе:

— Это мой небольшой подарок, Оливия. Считайте его, прошу вас, входящим в полный пансион.

Я потеряла дар речи, всё, что могла, благодарно склонить голову. И отправиться переодеваться.

Амазонка оказалась чудесной. Голубой, насыщенно-яркой, и по фигуре подходила идеально. К ней шла невысокая шляпка с вуалеткой точно такого же цвета

Дома мне покупали немаркие цвета, коричневый, серый, потому что верховая езда хоть и благородное занятие, но грязное.

Да и держалась я в седле не вполне уверенно. Конные тренировки стоят дорого, а для дам из провинции вовсе необязательны.

Я вертелась перед зеркалом в полный рост, раздумывала, как заколоть волосы, чтобы не мешали и выглядели элегантно, как ощутила настойчивое желание посмотреть, что в карманах юбки. Это была записка, свёрнутая трубочкой и запечатанная магией, чтобы её прочитал лишь тот, кому она предназначена:

«Убирайся, иначе случится несчастье».

Глава 4

Я решила о записке никому не говорить. Положить её могла только служанка, вряд ли сам дракон решил играть на моих нервах таким способом. А горничная станет всё отрицать, получается, я буду выглядеть глупо.

Да и угроза на меня особо не подействовала: мачеха и не такое мне в лицо говорила при дележе наследства!

Против моего хозяина и его воли никто не пойдёт, а эти деньги мне очень нужны. И амазонка нравилась, и то, как я в ней выглядела.

— Вы прекрасны, Оливия! — дракон встретил меня на крыльце, окинул по-хозяйски пытливым взглядом и склонился к руке, чтобы запечатлеть на тонкой ткани перчатки поцелуй.

Он умел быть обходительным и вызывал во мне чувство, близкое к восхищённому изумлению, но я всегда помнила: он дракон. Он использует таких, как я, и пока мы ему служим, всё хорошо. А когда вещь выполнила предназначение, её оставят. Выбросят. Вычеркнут из памяти.

— Благодарю вас, Рейнолд, — ответила я со снисходительной улыбкой, как могла бы отвечать поклоннику, от которого и не ждала иных знаков внимания. Пусть не думает, что я буду плакать от счастья. — Вдвойне за то, что угадали с размером.

— Это моя экономка. У неё глаз-алмаз.